ЗАГЛАВНАЯ \ КНИЖНАЯ ПОЛКА \ Малаховский В. Д. _ Из записной книжки тренера (СПб, 1998) \ стр. 60-64

"Борьба САМБО" (www.sambo.spb.ru) 10 июля 2004 год


предыдущая содержание следующая



ЦЕННЫЙ ПОДАРОК

В тот весенний мартовский день проклятого сорок третьего года я, тогда еще худенький и нескладный подросток, испытывал редкое чувство уныния. Не могло вывести меня из этой тягостной спячки даже то, что с утра у меня наступит день рождения.

Тяжелой глыбой, неумолимой и безотрадной, лежал на мне блокадный голод. Он успешно гнал от меня любые чувства и мысли. В доме опять отключили электричество. Но даже потоки солнечного света, щедро лившиеся в комнату, не радовали, не тормошили меня. Я неподвижно лежал на старенькой кушетке, устало закрыв глаза.

Моя мама что-то готовила на керосинке.

— Это будет суп-ротатуй, — торжественно объявила она мне, но даже такое экзотическое название не добавило мне веселости.

Правда, мама тут же сообщила, что в бульон будут добавлены макароны. Но и это не произвело на меня должного впечатления, потому что я уже забыл их вкус.

Вдруг кто-то постучал в нашу комнату. Открылась дверь и вошла тетя Маруся, жена маминого брата. Поздоровавшись с мамой, она взглянула на меня и загадочно улыбнулась.

— А я пришла тебя поздравить, — сказала она весело. — Ведь у тебя сегодня день рождения? Я хмуро кивнул.

— Вот, я принесла тебе подарок. Мама тут же засуетилась у керосинки.

— Ой, а у меня еще суп не готов.

— Да какой суп, — отмахнулась тетя Маша. — Я не на суп к тебе пришла. Я вот только его поздравить.

И тетя Маша, подойдя к столу, положила на полуистлевшую скатерть какую-то бумажку.

Я недоуменно поднялся на кушетке.

— Что это?

— Это билеты в театр, — скороговоркой сказала тетя Маша. — В Александринку.

— Господи, — всплеснула руками мама. — Да неужели они еще работают?

— Работают. И не только Пушкинский, — ответила тетя Маша и, поцеловав меня в щеку, добавила: — только иди прямо сейчас, а то опоздаешь.

В первое мгновение сердце мое наполнилось горечью: разве можно уйти из дома, если на керосинке только начинает закипать суп-ротатуй? Но тут же вспомнил, как до войны я несколько раз ходил в ТЮЗ, и неожиданная радость буквально переполнила меня. Театр! Вот здорово! Я ведь просто забыл о нем точно так же, как и о вкусе макарон.

Через полчаса я уже входил в вестибюль Александринки. И сразу же, еще не сняв пальтишко, буквально остолбенел от огромных колонн, люстр и канделябров. Все это великолепие сверкало хрусталем, позолотой, дробило в искры потоки света. И странными казались в этом поистине волшебном царстве посетители: бравые матросы, бледные солдаты, некоторые из них были на костылях. Как в полусне прошел я в зал и, проплутав среди бархатных кресел, не без труда нашел свое место. И почти сразу грянула на весь зал мощная и грозная увертюра.

В этот день в театре шла оперетта «Раскинулось море широко». Сюжет, разумеется, был до предела наивен: портовый город, морская разведка, резидент Абвера, коварная шпионка по кличке Киса. Но в то же время сюжет этот и захватывал, и восхищал, и заставлял искренне переживать все изгибы замысловатого хода пьесы. И время летело незаметно.

Но что-то смутно беспокоило меня. И в конце первого действия я вдруг заметил одну странную вещь: все артисты были одеты легко, по-летнему, а холод в зале стоял собачий. Я сначала подумал, что может быть, сцена отапливается отдельно. Но клубочки пара, которые постоянно вылетали из уст артистов даже при самых коротких репликах, быстро заставили меня отбросить эту абсурдную мысль. Все же в перерыве, не поверив глазам своим, я подошел к сцене и заглянул в оркестровую яму: все музыканты сидели в пальто и ушанках. А как же актеры? Робея, поднялся я по лестнице на сцену и заглянул за кулисы. Кто-то твердо положил мне руку на плечо. Обернувшись, я обомлел: передо мной, шевеля усами, стоял «резидент немецкой разведки», грозный хозяин шпионки Кисы. Злоба всплеснулась в душе моей. Я резко скинул руку «агента» со своего плеча и волчонком, исподлобья, посмотрел на врага. И тут артист улыбнулся.

— Ты хочешь посмотреть, что там? — участливо и мягко спросил он, указав в сторону кулис.

Я радостно закивал головой.

Через минуту мы уже входили в полутемную комнатушку, посреди которой жарко топилась колченогая «буржуйка». Огромный чайник с гнутым носиком стоял на ней. Несмотря на почти банную жару, все артисты были одеты в пальто и шубы. Некоторые, обхватив руками железные кружки с чаем, отогревали пальцы. Почти все женщины были в перчатках.

Пораженный, я смотрел на этих людей. И тут чей-то грозный голос произнес:

— Приготовиться на сцену.

И меня повели обратно в зал...

Но вот наконец был разоблачен и резидент, и коварная Киса. Оперетта закончилась. И тут в вестибюле нам буднично объявили, что начался обстрел и все зрители должны немедленно спуститься в бомбоубежище. Видавшие виды зрители однако пренебрегли этим приглашением и дружно хлынули на площадь Островского.

Прибежав домой, я буквально затрясся от голода, вспомнив про суп-ротатуй. Я доедал его, почти давясь, но в то же время успевал рассказывать маме, как наши чекисты умеют ловить шпионов. Я просто блаженствовал — настолько сильно было действие подарка тети Маши.

С этого блокадного дня и началось пробуждение, окоченевшей было, моей души, Я снова стал верить в жизнь, верить в неизбежность нашей победы. И я навсегда полюбил театр. За то, что он способен дарить людям надежду. А надежда — это очень много!



предыдущая содержание следующая


"Борьба САМБО" (www.sambo.spb.ru) 10 июля 2004 год