Перечень заслуг Александра Николаевича Чернигина не может не впечатлять именами знаменитых учеников. Среди них не только титулованные самбисты, но и два воина-спортсмена, удостоенных звания Герой России — Алексей Махотин, бывший заместитель командира отряда спецназа «Тайфун» и офицер внутренних войск Никита Кульков, погибший во время антитеррористической операции в Чечне и много-много людей, не ставших известными, но оставшихся благодарными своему тренеру за уроки борьбы, закалившие характер.

— Александр Николаевич, начнем с привычного вопроса — как вы пришли в самбо?

— Как многие приходят — очень увлекательно о самбо рассказывал соседский парень, живший в нашем дворе. Он и сагитировал пойти записаться в спортивную секцию Ленинградского университета. Жил я тогда на Крюковом канале, рядом с Кировским театром оперы и балета. Ездили на тренировки на Васильевский остров через мост Лейтенанта Шмидта на троллейбусе. Время послевоенное, и ездить предпочитали «зайцами», на «колбасе». Однажды меня снял с нее милиционер, ухватил за шкирку и повел в отделение. Я, конечно, не хотел чтобы оформили привод, сообщили в школу, и решил убежать. Голова у меня и тогда работала неплохо, поэтому я незаметно для милиционера расстегнул пуговицы на своем пиджаке и выбросив руки назад, сам рванул вперед и побежал. Он за мной гнаться не стал, а пиджак повесил в телефонной будке на крючок и ушел. Я издалека все это видел, но так и не решился забрать пиджак — подумал, что милиционер где-то рядом меня караулит.

— Получается, что вы росли, как любили недавно говорить, «трудным подростком»?

— В общем, можно и так сказать. Учился плохо, несколько раз оставался в школе на второй год. Трудно давались точные науки, зато очень любил литературу, историю, учителя даже давали мне проводить занятия с одноклассниками. Семь классов я закончил в 17 лет.

— К тому времени вы уже решили, что спорт будет вашей профессией?

— В секции университета я прозанимался недолго, перешел в секцию Дворца пионеров, где тренировали бывшие артисты цирка Сергей Дашкевич и Алексей Басов, и Иван Васильевич Васильев. Когда я окончил среднюю школу, то Васильев спросил меня, что собираюсь делать дальше. Я ответил, что хочу пойти работать, устроиться на какой-нибудь завод. «Дурак, поработать на заводе ты всегда успеешь — сказал мне Васильев, — поступай в школу тренеров». И я последовал его совету, начал учиться в Школе тренеров при Институте имени Лесгафта.

— Очень рано начали тренировать?

— Да, большинство учеников были старше меня. Сам я скоро был вынужден закончить выступления на серьезном уровне. Получил травму, когда участвовал в турнире по классической или как ее сейчас называют греко-римской борьбе — тогда борцы не специализировались строго в каком-нибудь одном виде, выступали в разных соревнованиях. Травма неприятная — врачи называют это «привычный вывих плеча». Некоторое время я еще пытался выступать, делал себя бандаж, но затем понял, что это бесполезно. После Школы тренеров, а ее можно назвать техникумом физкультуры, поступил в Институт имени Лесгафта. Наверное, тяга к знаниям у меня проснулась позже, чем у большинства людей. Бывают такие случаи — Лев Толстой тоже плохо учился в детстве (улыбается).

— Вы накопили огромный опыт, у вас много именитых учеников. В самбо тренер может сразу в мальчишке угадать будущего чемпиона?

— Для того чтобы даже одаренный от природы парень стал звездой ему надо очень много трудиться, во многом себя ограничивать. Кстати, природные данные не столь важны — среди своих воспитанников не помню кого-нибудь с феноменальными данными. Все приобретается на тренировках. Занятия самбо — тяжелое испытание и выдерживают его единицы. К сожалению, многие талантливые ребята так и не становятся борцами высокого уровня.

Добавлю, что в современном спорте ничего не добьешься, если не будешь работать головой. Поединок длится всего пять минут и за этот короткий промежуток времени надо принять множество важнейших решений — оценить соперника, выбрать нужную стойку, какой захват применить. Самбо — сложнейший вид человеческой деятельности, недаром наш президент — Владимир Путин мастер спорта по самбо, а потом, когда его тренер перешел в дзюдо, то он стал и мастером спорта по дзюдо. Он заработал эти звания честно, никто их ему не дарил.

— Часто приходится слышать высказывания, что дзюдо — это целая философия, каратэ — философия. А есть ли философия самбо?

— Тут все идет от тренера, как он воспитывает своих учеников, что он в них вкладывает. Тренеры бывают разные и ученики получаются разные. У одних философия — честно отбороться, победить в честном поединке, а других — «нажечь» противника, то есть, тайком применить запрещенный прием. Все как в жизни — одни предприниматели ведут свой бизнес честно, другие же стараются обойти закон.

— А чему вы учили своих воспитанников?

— Хороший тренер должен быть и хорошим воспитателем. Мне очень приятно слышать слова благодарности за то, что воспитал человека борцом и бойцом, привил в спорте правильные качества.

— Как вы относитесь к восточным единоборствам, которые получили огромную популярность в последние годы?

— По-моему, мастера монастыря Шаолинь — это только крики, вопли и ничего из тех выдающихся способностей, которые так прекрасно рекламируются. Все это — туфта. Извращенный балет, причем балет некрасивый — с согнутыми пальцами, крючковатыми движениями, перекошенными лицами. На мой взгляд, лучше заниматься балетом, это и физическую нагрузку даст приличную и красиво смотрится. Единственное рациональное зерно в эти восточных видах — это то, что они очень дисциплинируют. Ко мне родители нередко приводят детей и говорят, что до этого ребенок занимался ушу и там его полтора года учили дышать... Я их спрашиваю, что ж вы за два года не поняли, что вам полощут мозги? Мне это напоминает повальные увлечения черной магией, белой магией. Все это — воздействие рекламы на необразованных, некультурных людей. Мудреные слова, диковинные ритуалы. В самбо все конкретно — надо одерживать победы. Возьмем айкидо, в котором проповедуются бессоревновательный вид деятельности, то есть только практика. Это как если бы физик занимался только теорией, без практики, не пытаясь проверить свои расчеты опытами. «Теория без практики мертва и беспредметна» — сказал Владимир Ильич Ленин.

— Тогда у меня к вам такой вопрос...

— Как я отношусь к Ленину? (улыбается)

— Нет, не про Ленина. Про теорию с практикой. Вы ведь известны как самый лучший в стране демонстратор приемов самбо. Выступаете больше сорока лет. Ведь на соревнованиях, когда ведут борьбу мастера, редко увидишь эффектный прием — уж очень хорошо борцы подготовлены, поэтому, возможно, не хватает их поединкам зрелищности.

— Да, выступал с демонстрацией приемов на чемпионатах мира, Европы. Лет двадцать назад показательные выступления по самбо проходили на стадионе имени Кирова в перерывах матчей «Зенита», когда собиралось по сорок-пятьдесят тысяч зрителей. И знаете, что — вот мне 66 лет, а говорят, что лучше меня нет демонстратора до сих пор. Я отвечаю — ну, ребята, разве это нормально? А начиналось все с выступлений в санаториях и домах отдыха на Каменном острове. Делалось это по линии общества «Знание» — где работал замечательный мастер слова Лев Петрович Гришин — он такие классные лекции читал! Спустя годы я понял — что он был гений. Я ищу все это время на радио, на телевидении, в журналистике человека, который так как он владел бы речью, и найти не могу. Так вот Гришин читал лекции, а я выступал под музыку. Кстати, за это платили деньги и за показательные выступления удавалось заработать тогда больше, чем за работу тренером. Потом мы стали ездить по заводам, фабрикам, школам, институтам, воинским частям, погранзаставам. Тысячи выступлений — так пропагандировали самбо.

— Вы тысячи раз на публике демонстрировали эффектные приемы самбо против ножа, против пистолета, а в жизни эти навыки пригодились?

— Конечно. Дважды знание самбо спасало мне жизнь. Я ведь занимаюсь в свободное время туризмом, как модно сейчас говорить — экстремальным. Пешком обошел всю страну — от Заполярья до Дальнего Востока, в одиночку на байдарке — вдоль всего побережья Белого моря. И вот однажды на берегу Байкала я засмотрелся на красоты этого озера, слишком близко подошел к краю, оступился и упал с крутого откоса. Летел с высоты метров двадцать прямо на камни. В воздухе сумел перевернуться, сгруппироваться и приземлился так удачно, что ничего не сломал. Отделался ушибами, как и через много лет, когда уже в Ленинграде меня сбила на улице машина. При ударе меня подбросило и я опять же благодаря самбисткой подготовке сумел упасть с минимальным ущербом для себя.

— Я имел ввиду немножко другое, то о чем спрашивают любого борца — приходилось ли применять самбо против хулиганов, дебоширов?

— Да, бывало. Я маленького роста, ношу очки, моя внешность иногда провоцировала некоторых граждан. И обычные пьяные в транспорте приставали, и хулиганы с ножами попадались. Самбо ведь чем хорошо — его можно дозировать, против кого-то достаточно применить неопасный прием, чтобы он понял с кем имеет дело, а когда надо, то можно и посерьезнее приемы использовать.

— У здания КШВСМ на Каменоостровском проспекте стоят памятники многократным олимпийским чемпионам Александру Карелину, Анатолию Рощину и Николаю Соловьеву. Вам не бывает обидно, что самбистам такие почести не оказывают?

— Чего ж тут обижаться — памятники установили в честь достойных людей, великих борцов. А что касается славы, почестей, то для меня все это не так важно. Важнее, что сотням моих учеников, и не только тем, кто служил и служит в армии, милиции, безопасности, а и тем, у кого мирные профессии, самбо помогло в жизни.

Во Дворце спорта «Юбилейный» в минувшую субботу (21.02.2004) прошел Открытый чемпионат Петербурга по спортивному и «боевому» самбо.

Самым титулованным участником Открытого чемпионата Петербурга по самбо (21.02.2004) был мастер спорта международного класса Владимир Александров. Он же установил рекорд соревнований, став самым возрастным борцом, ведь Александров выигрывал чемпионат СССР еще в 1984 году, 20 лет назад!