Так повелось, что тяжелая категория у борцов считается самой престижной. В Советском Союзе, а затем и в России на этом весе всегда акцентировалось особое внимание, ведь в большинстве случаев именно наши спортсмены завоевывали здесь «весомые» золотые награды и доказывали всему миру, что советский человек — самый сильный на планете.
Пожалуй, сегодня нет таких даже среди очень далеких от спорта людей, кто не знал бы великого «классика» мирового спорта, российского супертяжеловеса Александра Карелина. Десяток лет продолжалось его беспроигрышное «царствование» на мировой борцовской вершине, обеспечивающее нам перманентный повод для гордости. А потом Карелин ушел. Ушел спорно, проиграв американцу на своей четвертой Олимпиаде. И повода для гордости не стало. Три года тешили свое национальное тщеславие американцы, побеждая на мировом ковре. Но в 2003 году их время славы закончилось: на вершину пьедестала во Франции вновь взошел российский богатырь — 20-летний Хасан Бароев, одолевший на своем пути к золоту чемпионата мира всех соперников, включая печально знаменитого обидчика Карелина — американца Гарднера. Выбив Гарднера из борьбы за медали, россиянин доказал, что поражение Карелина в Сиднее было случайным. Спустя три года после Игр Бароев не только «отомстил» обидчику Карелина, но и вернул России чемпионский титул в самой престижной весовой категории. Хасан — чемпион России, чемпион мира и претендент на золото Афин в весовой категории до 120 кг.
— Тяжело стать чемпионом мира в 20 лет?
— Думаю, что не тяжелее и не легче, чем в 30 или в 25. Ни в каком возрасте это не дается легко. Я дважды выигрывал первенство мира среди молодежи, но даже не могу сравнить те золотые медали с этой.
— За счет чего вам, дебютанту, удалось выиграть у «корифеев борьбы»?
— За счет упорства, наверное. За счет быстроты, может быть. Поначалу я растерялся немного, задумался: как же я с ними, с монстрами борьбы — опытными, взрослыми, титулованными и мощными, буду бороться? Они, наверное, сильнее меня — молодого, «сырого», слабого. Но тренер Владимир Уруймагов сказал: «Хасик — ты лучший! Иди вперед!» И я пошел. Выиграл первую схватку, а уж потом так разборолся, что меня уже тяжело было остановить.
— Говорят, на дебютных состязаниях первая схватка — самая тяжелая. У вас было так?
— Нет, первую я как-то легко, если можно так говорить о борьбе на чемпионате мира, выиграл — соперник был не самый сильный. А вот с третьего круга начались серьезные, трудные схватки — моими противниками стали один за одним все звезды мировой борьбы в этой категории — болгарин Мурейко, американец Гарднер, казах Цурцумия и венгр Деак-Бардош. Думаю, они же и будут моими грозными соперниками на Олимпиаде. Если я туда поеду, конечно (улыбается). Хотя никого нельзя списывать со счетов — на Олимпийских играх встречаются только сильнейшие, и все они подходят к Играм на пике своей формы. Недооценить соперника — самая большая ошибка.
— Перед чемпионатом мира вы специально готовились под каждого из лидеров?
— Если честно, я даже видеозаписи не смотрел. Из «великих» я знал лишь Мурейко — мы встречались с ним на турнирах и на чемпионате Европы, причем я выигрывал у него. Других я просто не видел.
В такой ситуации я должен был просто выходить и навязывать свою борьбу, как учил меня мой тренер. Я так и сделал. Думаю, что свою роль сыграло и то, что я для них был новым соперником, только перешедшим из молодежи. Но на Олимпиаде так не получится. Все уже знают, видели, готовились. И мы сейчас с тренерами продумываем тактику под каждого возможного противника.
— С Гарднером, лишившим Россию и Александра Карелина четвертой золотой олимпийской награды в Сиднее, было тяжело? Не давил на вас его «разрушительный» авторитет?
— Нет, не давил. Я вышел на схватку с ним, как с обычным борцом. Да, он олимпийский чемпион, прославившийся победой над нашим Сан Санычем, но это еще не повод отдавать ему баллы. И чемпионы делают ошибки. Я старался не думать о принципиальности этого поединка. Просто Гарднер встал на моем пути к финалу, и надо было убрать его с дороги.
— Победа в том поединке с Гарднером — «месть за Карелина» — стала самой запоминающейся в карьере?
— Только не надо сравнивать меня и Карелина! Столько раз журналисты об этом говорили!
— И все же?
— Самым запоминающимся стало для меня поражение, когда я — дебютант взрослого чемпионата Европы-2003, ведя 2:0, по собственной глупости проиграл 3:2. Тот поединок с греком я запомню навсегда. Я потом долго копался в себе, искал причины. Думаю, нашел. Теперь я к любому сопернику отношусь серьезно. А если представится случай, обязательно попытаюсь взять реванш у хозяина Игр-2004.
— Бароев в жизни и Бароев на ковре разные по характеру люди?
— В спорте я — сдержанный, спокойный, терпеливый, эмоциями на ковре не разбрасываюсь. А в жизни я очень вспыльчивый, даже агрессивный, меня легко можно «зацепить», и тогда я своих эмоций не сдерживаю. Может, это следствие сдержанности на ковре?
— Но вернемся к Гарднеру. Есть в его технике, его манере борьбы что-то особенное?
— Он очень мощный, выносливый, функционально подготовленный, практически все шесть минут работает на полной силе, как заведенный, будто и не устает вовсе. Многие, кто поддается на навязываемый им стиль борьбы, упираются лоб в лоб и пробуют его пересилить, не выдерживают темпа. Я пытался его обмануть, где-то продернуть, где-то сбивал его давление, пытался на скорости его обыграть. Получилось. Может, и хорошо было, что я весил меньше Гарднера.
— Говорят, что Геннадий Андреевич Сапунов, старший тренер сборной по греко-римской борьбе, требовал, чтобы вы набрали больший вес.
— В нашей категории (до 120 кг) борцы обычно до соревнований весят 128-130, а к турниру сгоняют лишние килограммы, взвешиваются с утра, регистрируются в категории до 120 и начинают есть. Так что к поединкам набирают почти все согнанное. Я же приехал на чемпионат мира с весом 117-118, а к финалу во мне осталось и вовсе 113 — нервы и плохое питание, которое было в гостинице, сделали свое дело. Я был без сил после напряженной предварительной серии поединков.
— Уже известно, кто будет представлять США на Играх — олимпийский чемпион Гарднер или чемпион мира-2002 Байерс?
— Байерс выиграл первый этап чемпионата Америки, и все заговорили о его шансах на Играх-2004. Этот американец тоже очень опасный конкурент — физически сильный, очень гибкий, «эластичный» и чувствительный борец. Может подловить на самой маленькой ошибке. Но недавно стало известно, что два последних этапа отборочных турниров в США выиграл Гарднер, и теперь говорят, что в Афины поедет он.
— Вы — осетин. Осетинская школа традиционно славится своими борцами-«вольниками». Вы же выбрали «классику», почему?
— Так получилось. Я родился в Таджикистане. Родители переехали туда из Осетии. Здесь родились мои старшие сестры и я. Сестра и привела меня, уже довольно взрослого, 12-летнего, в секцию вольной борьбы. Пару месяцев я приходил на тренировки, но почему-то так и не смог прочувствовать эту борьбу. Приходил домой без эмоций, без впечатлений. Потом из-за напряженной политической ситуации в республике мы всей семьей вернулись в Осетию, и я возобновил занятия борьбой. И это была уже греко-римская. В нее я быстро втянулся. Когда поехал на первые соревнования и проиграл, очень сильно расстроился. Но тренироваться не перестал. Прошел год, два, и результат «пошел», появились медали, даже золотые. Я попал в сборную России: сначала — в юношескую, потом — в юниорскую, затем — во взрослую. За семь лет я проделал путь от новичка до члена олимпийской команды страны. Думаю, что оставшиеся до Олимпиады недели пройдут даже сложнее, чем пролетевшие семь лет. Пока окончательный состав не объявлен, все спортсмены пребывают в эмоциональном напряжении. Тем не менее я надеюсь, что в августе 2004-го выйду на олимпийский ковер Афин и смогу реализовать свою спортивную мечту.
— Говорят, что кроме спортивных медалей у вас есть и республиканские награды?
— Да, президент Республики Северная Осетия Дзасохов после чемпионата мира-2003 торжественно вручил мне почетный орден — «Во славу Осетии». До меня этим орденом были награждены люди, прославившие Аланию своими достижениями в разных областях жизни и творчества.
— На соревнованиях вы представляете команду Москвы. Как давно вы в столице?
—Еще в 99-м я начал приезжать в Москву тренироваться. В 2000-м перебрался сюда окончательно и подписал контракт с московским клубом «Торпедо». В Осетию же езжу часто, ведь там остались мои родители и друзья.
— Борцовский мир славится тесными дружескими связями. Ваши друзья тоже из мира борьбы?
— Утверждение о борцовской дружбе абсолютно правильное. У меня много друзей-борцов, причем есть среди них и «вольники», и «классики», и даже дзюдоисты. Пятикратный чемпион Европы по дзюдо, призер Игр в Сиднее владикавказец Тамерлан Тменов — мой товарищ. Сейчас он тоже на сборах, в горах, готовится к Олимпийским играм-2004. Мы часто созваниваемся, обмениваемся новостями. Скоро встретимся — и у нас, и у дзюдоистов последний сбор пройдет на подмосковной базе в Подольске.
— Вас никогда не привлекало дзюдо?
— Нет, но силы свои я пробовал — на сборах в Кисловодске пару раз возился с Тменовым на ковре. К сожалению, в полную силу мы с ним побороться не могли — слишком различны правила наших видов и форма одежды. Мы, боясь травмировать друг друга, просто дурачились.
— Сегодня дзюдо называют «президентским» видом спорта, к нему обращено большое внимание. Не завидуете ли вы дзюдоистам, ведь у вас — борцов-«классиков» и «вольников» — благодаря десяткам олимпийских наград, казалось бы, прав на внимание больше?
— Нет абсолютно никакой зависти. Все видят, что Путин — человек, который и сам занимается спортом, и интересуется состоянием дел не только в дзюдо, но и в других видах спорта, и поддерживает и помогает в решении разных проблем.
— А кто вам лично помогает?
— Меня окружают просто золотые люди, которые никогда не отказывали мне ни в помощи, ни в совете. Всегда рядом со мной тренеры нашей сборной — лучшие специалисты не только российского, но и мирового уровня во главе с Геннадием Андреевичем Сапуновым, президент клуба «Торпедо» Алексей Ким, мой первый, личный тренер Владимир Уруймагов — мой второй отец. Он секундировал меня практически на всех соревнованиях, его голос я всегда слышу в борьбе. Даже в тяжелой схватке я стараюсь уловить его подсказки.
— Вам удалось покорить мировую вершину в 20 лет. В 21 вы намерены штурмовать олимпийский пьедестал. Не страшно?
— Столько всего пройти и испугаться? Нет, этого я себе не позволю. Да и потом, олимпийский ковер в принципе не сильно отличается от мирового. Конечно, ажиотаж, груз ответственности психологически ломали многих спортсменов. Надо постараться настроиться так, чтобы абстрагироваться от обстановки, от повышенного внимания, просто приехать, просто выйти, отбороться и уехать. Желательно, конечно, отбороться хорошо и уехать победителем.
Бутов Сергей
Россия уже не империя, но все-таки...
Спорт-Экспресс, 2.08.2004
Электронная редакция: www.sambo.spb.ru
Были времена, когда на Олимпийских играх нашим спортсменам удавалось завоевать больше половины всех золотых медалей. Например, в Монреале-76 советские борцы греко-римского стиля победили в 7 из 10 весовых категорий. Самое интересное, что никто тогда и не подумал сделать круглые глаза и широко развести руками, мол, раз в год и палка стреляет, — то было реальное положение дел. Теперь же нам остается смахнуть ностальгическую слезу и спуститься с небес на землю.
Бароев против Гарднера: в ожидании битвы при Афинах
Спорт-Экспресс, 5.08.2004
Электронная редакция: www.sambo.spb.ru
Большой спорт был бы пресен без противостояний личностей. В каждом его виде есть харизматические фигуры, соперничество которых друг с другом вызывает особый трепет болельщицких сердец. И на предстоящих Олимпийских играх мы наверняка увидим не одно такое противоборство. Как вам дуэль Торп — Фелпс в плавании? Или Феофанова — Исинбаева в женском шесте? В греко-римской борьбе тоже наметился гвоздь программы — сулящая суперинтригу битва тяжеловесов Хасана Бароева и Рулона Гарднера.
