Имя Давида Рудмана — чемпиона мира по самбо, двукратного чемпиона Европы по дзюдо, шестикратного чемпиона СССР по самбо, основателя всемирно известного клуба «Самбо-70», настолько тесно переплелось с советской борьбой без оружия, что уже не удивляешься, когда при поиске «самбо» в Интернете рядом находишь «Рудман», а при поиске «Рудман» обязательно получаешь «самбо».

Прославленный спортсмен, «король партера», Рудман, даже уйдя в бизнес, все равно остался самбистом. И в конце концов к самбо же из бизнеса и возвратился. После шести лет мнимого затишья статный усач с веселыми морщинками возле глаз Давид Рудман появился в России с программой развития любимого вида спорта и с книгой «Самозащита без оружия от Виктора Спиридонова до Владимира Путина».

— Последние лет шесть я действительно себя нигде не проявлял — как и раньше, приезжал в Москву, встречался с друзьями. Люди, не знающие, чем я занят, наверное, думали, что я ничего не делаю. Мне нужно было время, чтобы переосмыслить самбо, понять, что с ним происходит сегодня. Результат анализа неутешителен: с одной стороны, самбо распространилось по всему миру, с другой стороны, процесс этот хаотичен и неуправляем.

В каждой стране (не считая стран бывшего СССР, Болгарии и Монголии) самбо развивается по своим законам. Во многих странах существует несколько федераций, а в США и во Франции целых пять, в мире нет сегодня единого центра, занимающегося развитием нашего национального вида спорта.

— Но ведь существуют центры, школы, федерации, в конце концов?

— Существуют, но они поглощены обычной суетой: соревнования, сборы, поездки, разговоры. А занимаясь ежедневной суетой, некогда помнить о будущем. Я тоже долгое время был в нее вовлечен и мало что успевал сделать. Успел, правда, написать три книжки для детей и две книги по технике самбо, где описаны 500 приемов нападения и 500 приемов защиты в борьбе лежа. Итого 1000 приемов — к такой цифре в описаниях техники самозащиты пока еще никто не подошел.

Но самбо давно стало международным словом. И хотя, по официальной статистике, его развивают всего в 40 странах, по моей личной, проверенной информации и базе телефонов, адресов и е-мейлов, заинтересовались самбо в 53 (!) странах мира. И в каждой стране есть свой взгляд на самбо, разночтения, доходящие до абсурда. Однажды я прочел на одном американском сайте такой вариант истории возникновения самбо: «Владимир Ленин вызвал к себе Ворошилова и приказал создать новый вид советской борьбы. Ворошилов позвал Ощепкова, Спиридонова, Харлампиева, Голковского и Чумакова и поручил им это сделать». Представляете — Ленин! Думаю, Ворошилов и не догадывался о существовании людей с такими фамилиями и о таком виде спорта! Отсутствие единой системы повлекло разветвление самбо, создание множества подвидов в каждой стране.

— Для многих упущенная в 80-м году возможность сделать самбо олимпийским видом спорта является настоящей трагедией. Вы тоже так считаете?

— Абсолютно нет. Во-первых, олимпийское звание еще не означает мирового признания или развития самого вида спорта. У меня всегда была одна точка зрения — чтобы заниматься развитием самбо, надо просто этим заниматься. Какая при этом разница — олимпийский это вид или нет?

— А как же перспектива, мечта каждого спортсмена стать олимпийским чемпионом?

— Общественное мнение — штука серьезная. Но, с другой стороны, как быть с тем, что, например, не очень давно в Америке Олимпийские игры вообще не принимали всерьез. Правда! Для американцев важнейшими событиями в спорте были игры Национальной баскетбольной ассоциации, бейсбольные чемпионаты и, конечно же, американский футбол — святое святых. Зрителей, болельщиков у этих видов миллионы, им все равно, входит их любимое зрелище в программу Олимпийских игр или нет. На игры НХЛ ходят миллионы болельщиков, и вовсе не потому, что там играют чемпионы мира или Олимпиад. Более того, мастера этих профессиональных видов спорта не обладают никакими олимпийскими наградами, но их материальному положению, думаю, завидуют многие олимпийцы. Современные Игры, на мой взгляд, искусственно созданная, пусть и красивая, система. Она была нужна и очень важна политически для Советского Союза. Это было масштабно, но ведь, если подумать, соревнование двух систем можно увидеть везде — и на чемпионатах мира, и на Кубках мира — там оно тоже есть. Нам было важно доказать, что мы сильнее. Обидно только, что Игры бывают лишь раз в четыре года. А что между Играми? После или до них? На мой взгляд, главная идея любого вида спорта — это его развитие.

— Тем не менее вы пробовали свои силы в олимпийской борьбе — дзюдо.

— В мои годы самбо не было международным видом спорта, и выиграть международный турнир можно было только в дзюдо. А все тренировки и соревнования проходили только по самбо. В сборную СССР попадали финалисты чемпионата страны по самбо. Именно самбисты выезжали бороться на первые международные соревнования по дзюдо в начале 60-х. Выезжали, потому что дзюдоистов у нас вплоть до 1972 года — до момента образования Федерации дзюдо — не было в принципе. На самбистов надевали кимоно - и вперед. Я не знал правил, не знал, как бороться. Тренер мне сказал: «Борись по самбо» — я вышел и в первой же встрече сделал болевой и выиграл. Потом, правда, меня не всегда пускали на международные соревнования, всегда находился кто-то второй, который выезжал первым. Поэтому, когда я выехал на дзюдоистский чемпионат Европы в 1969-м, уже был четырехкратным чемпионом СССР по самбо. Было даже немного смешно: я выигрывал чемпионат, «прикидки», а посылали других. И вдруг в 69-м главный тренер сборной страны Владлен Андреев, объявляя состав, говорит: «В 68 кг поедет Рудман». Я говорю:

— Неужели сильнее никого не нашли?

— Не понял? — переспрашивает он.

— Каждый год вы посылали вместо меня кого-то другого.

— Так ты что, отказываешься? — строго спросил Андреев.

— Нет, мне просто интересно.

Честно говоря, я вообще-то тогда перепугался — ответственность очень высокая; поехал за советом к замечательному тренеру и педагогу ГЦОЛИФКа Евгению Михайловичу Чумакову. Он был мудрейшим человеком — одной фразой мог все поставить на свои места. Он всех пускал на тренировки, никому не отказывал. И меня принял. Я ему говорю: «Евгений Михайлович! Меня поставили в сборную на чемпионат Европы». А он: «А по какой борьбе?» Вопрос выглядел смешно, по самбо чемпионатов Европы и в помине тогда не было. «По дзюдо, конечно». — «А ты правила читал?»

Гениальная мысль. Никто в сборной не знал и не читал правила, все было на уровне устных сказаний.

Я приехал к Андрееву и попросил его правила дзюдо. — «Зачем тебе?» — «Ну как же, я же выезжаю по дзюдо, на чемпионат Европы». — «Ты что, правил не знаешь?» — «Нет». — «Я же вам рассказывал». — «Дайте почитать самому». — «Ты не поймешь, они по-английски». — «Вот и хорошо, я прочту».

Два дня я из него выколачивал правила. В конце концов он дал. Читаю и понимаю, что нас неправильно учили. Оказывается, в дзюдо можно применять многие приемы самбо! Настроился, приехал в Остенде, прошел все схватки чисто. Выиграл, причем не только болевыми — удержание делал, броски, а в финале вошел в раж: сделал подсечку и подхват под одну ногу, чего никогда раньше не делал. Так стал чемпионом Европы и даже получил приз «За лучшую технику».

Когда в 72-м году у самбистов появился чемпионат Европы, Федерация самбо разделилась на две части: самбо и дзюдо. Многие сильные тренеры и борцы перешли в дзюдо, я остался в самбо. Да, я выступал по дзюдо, даже выигрывал, но коленопреклонения перед японской борьбой у меня никогда не было. На колени не вставал, хотя этого требовали правила. Хитрил — вставал на одно, а потом переносил вес и вставал на другое, но никогда я не оставался сразу на обоих коленях. Почему? Не знаю, ментальность, наверное, такая. Я же родился не в Японии. Я родился в России, в Куйбышеве, ныне Самаре. У нас есть свой вид спорта, почему я должен развивать чужой, пусть даже олимпийский?

Когда я создавал «Самбо-70», мне говорили: «Почему самбо? Это же не олимпийский вид спорта!» «Ну и что, — отвечал я, — какая мне разница, ведь для меня родным все равно является самбо». Некоторые говорят: самбо неперспективно. На мой взгляд, совершенно наоборот, неперспективно дзюдо — оно уже олимпийское, и большей перспективы у него нет. А у самбо громадная перспектива: как минимум, развиться до олимпийского признания. Я не противопоставляю самбо дзюдо — это глупо. Для меня не цель — сделать самбо олимпийским. Я знаю, как это делать: его надо просто развивать. Как говорил Чумаков, надо читать правила. Согласно олимпийским законам, для признания вида спорта МОК надо иметь самбо минимум в 75 странах мира на четырех континентах. Надо пройти путь, который прошли другие виды, на пример, тхеквондо. Приняв государственную программу, корейцы построили всемирный центр тхеквондо «Кукивон» в Сеуле, подготовили в нем две тысячи специалистов и разослали их в 166 стран мира. И теперь в этих странах говорят на корейском языке! Идешь по Манхэттену, и везде вывески — «Тхеквондо-клуб», внутри обязательный корейский флаг, традиции... Самбо сегодня стоит в самом начале этого пути. Я считаю, мы накопили такой потенциал патриотически настроенных людей во главе с президентом, самбистов, которые занимают нормальное положение в обществе, имеют вес. Пришло время ставить вопрос о развитии самбо на государственном уровне. Знаю, что точно так же думают Михаил Бурдиков в Кстово, Николай Зуев в Екатеринбурге. Нет другого вида спорта, где было бы столько энтузиастов. Мы работаем, не надеясь на помощь сверху. Мы сами создаем центры самбо, развиваем свой национальный вид спорта. В самбо люди существуют вопреки, а не потому. Это факт. Был я недавно в Швейцарии, зашел в зал самбо — флаг России, терминология на русском языке... Девять лет уже они в Швейцарии занимаются самбо. В клубе 600 человек. В Акапулько, в Мексике, точно такая же картина: в зале самбо — бело-сине-красный флаг и даже лозунг по-русски: «Добро пожаловать, Давид Рудман!» Как будто в Кстово попал! А почему? Потому что там работает воспитанник кстовской школы Владимир Кульков и борются там по-кстовски. Вот как надо развивать самбо.

— Недавно вышла в свет еще одна ваша книга — «Самозащита без оружия от Спиридонова до Путина». Почему в заглавии книги появились именно эти две фамилии? Имя президента — конъюнктурный шаг?

— Многие теперь обвиняют самбистов и дзюдоистов в том, что мы вроде как «примазываемся» к президенту. Но мы же не виноваты в том, что Путин в молодости занимался самбо. Я написал книгу «от Спиридонова» потому, что считаю основателем самбо именно этого благородного русского офицера. Он написал первую книгу о самбо. Он и слово «самбо» придумал. Даже в книге сына Харлампиева написано, что основатель нашей борьбы — Виктор Спиридонов. Для меня этот вопрос ясен. Кому непонятно — пусть поищет литературу. А почему завершил Путиным? Потому, что описывал историю борьбы до 2000 года, весь прошлый век. Я считаю вехой в истории самбо и в истории России тот факт, что президентом страны стал самбист. Я горжусь, что у нас с президентом одни увлечения, один вид спорта. И что в этом такого? Я считаю, что за время управления Россией Путиным страна поднялась. Кто-то считает, что подъем связан с ростом цен на нефть. А я связываю это с Путиным. Я не политик. В политических интригах никогда не участвовал и участвовать не буду.

Что же касается книги, то я придумал целую серию из 25 книг, в которой будет представлена вся техника всех уровней самбо — от новичка до суперспециалиста. Книги будут выходить одновременно на двух языках: русском и иностранном (например, английском), но вся терминология в ней — исключительно на русском языке.

— «Самбо-70» — ваше любимое детище?

— Знаете, я много чего сотворил в своей жизни и, надеюсь, еще многое сумею сотворить, но «Самбо-70» — это на сегодня самая большая и самая значительная, как я думаю, часть моего творчества. Ей я отдал 20 лет непрерывного труда без выходных и отпусков.

Когда что-то создаешь, например, пишешь книгу — мучаешься, думаешь, стараешься сделать ее как можно лучше. Потом ее издают, и она начинает жить своей жизнью и фактически перестает тебе принадлежать. То есть, конечно, авторство остается, на книге написано — «Давид Рудман», но книга уже не моя. Она в руках тех людей, которые ее купили, украли, достали, взяли в библиотеке. Она уже не моя. Люди могут делать с ней все, что угодно: поругать или похвалить, держать как святыню или порвать на куски, сжечь и т.д. Но это уже не мой вопрос, я свое дело сделал.

Школа «Самбо-70» — это тот же случай: я свое дело сделал — придумал, создал, построил. Это мой ребенок. Взрослый и самостоятельный. На своем сайте я рассказываю о маленьком ребенке, о том, как он рос и какие люди интересные выросли вместе с ним. А замечательных людей — выпускников нашей школы, поверьте, очень много. Мне всегда приятно с ними общаться. Когда я приезжаю в Москву, наступает праздник общения с родными для меня людьми. Ученики — люди, с которыми прошли лучшие годы моей жизни. По возрасту мы были разными, но мы жили одной семьей, одной жизнью: мне было интересно с ними, а им — со мной.

— Когда вы начинали заниматься самбо, вы четко видели перед собой цель — стать чемпионом?

— Нет, моей целью было научиться бороться, научиться себя защищать. И оказалось, что чем дальше я заходил, чем выше поднимался, тем больше и отчетливее понимал, что нельзя научиться всему в самозащите, потому что это — целый мир.

— Почему вы уехали в Америку?

— Я начал заниматься бизнесом и делал его и в России, и в Америке. Жил здесь, ездил туда. Спокойнее и комфортнее было жить в Америке. Да и интересно было — как они там живут? А я смогу? Дочке надо было идти в школу. Я решил жить там и дочь отдал в американскую школу. Стал жить там и ездить сюда. Переезда как такового не было, я даже не собирал вещи. Как был, так и остался гражданином России. Просто живу там и езжу на Родину.

— Жизнь в Америке как-то изменила вас? Вы стали американцем?

— Думаю, что нет. Но не мне судить. По-вашему мнению, я похож на американца?

— Может быть, тем, что олимпийский статус для вас, как и для американцев, не столь престижен, а престижно то, что интересно.

— Я не стал американцем, задачи такой не было. А вот дети стали. Дочь моя даже по-русски уже плохо говорит. Мы с ней читаем Эдуарда Успенского, и то, как она читает, в смысле акцента, не так страшно, как то, что она уже не понимает, что такое «по тропинке».

— Но вы помните русский, и в России о вас помнят. Вас знает президент страны. Во многих СМИ была ваша с ним фотография.

— Путин мне очень нравится. Надеюсь, это взаимно. В первую очередь, потому, что у него самбистский характер. У нас была даже такая присказка: «Молчим, сопим, но лезем». Он из таких — из упрямых, может быть, поэтому так импонирует народу. Выборы это доказали. Потом, он не любит болтать, это тоже характерно в нашем виде спорта. Дело для него превыше всего.

На первом турнире «Победа» по самбо он пригласил меня в президиум, откуда и пошла вышеупомянутая фотография. Я с друзьями сидел на трибуне, меня нашли и пригласили за стол. Я пришел, мы поздоровались, обнялись по-борцовски.

— Вы были с ним близко знакомы?

— Скорее нет, я хорошо знаю его тренера Анатолия Рахлина, ребят, которые с ним постоянно тренировались, Аркадий Ротенберг всегда привозил на «Пионерскую правду» (были такие командные соревнования среди детских клубов самбо) команду «РВС» — «Ребята Выборгской стороны» — на соревнования.

— О чем вы с ним говорили, расскажите, если не секрет?

— Никаких секретов нет, обычный разговор: он спрашивал, как я живу, чем занимаюсь, нормальный человеческий-житейский разговор. Я пригласил его в школу на юбилей. Он спросил, какого числа. Задумался и ответил: «Приеду». И приехал. Подписывая для Путина свою последнюю книгу, я написал: «Первому самбисту-президенту России». В надежде, что будут же еще, он просто первый среди нас. Есть самбисты-академики — Николай Лаверов, Альберт Галлеев и Борис Каторгин, есть много генералов, более 300 докторов наук, но президент пока еще один. Но самбисты не показали еще все свои козыри, у нас очень большой потенциал.

— Как вы считаете, помогло ли самбо Путину в жизни?

— Думаю, что помогло. У него есть чувство справедливости, он может вступиться за другого. Он не бряцает оружием. Он не говорит, а делает. А если и говорит, то по делу. Мне кажется, стране повезло.

— А самбо повезло?

— Повезло. Люди поняли, что самбо воспитывает и президентов, и простых людей. Нам тоже перепало от его славы. Я не могу однозначно утверждать, самбо ли сделало нас таковыми или же мы пришли в самбо — потому, что это наш спорт. Главное, что самбо сделало нас близкими людьми.