---
- Искусство побеждать без боя
Спустя два часа увлекательной беседы о детском спортивном клубе, о воспитании мальчишек мой собеседник, уже собираясь уходить, вдруг обронил: «Когда я месяц назад стал чемпионом мира по самбо…». Пришлось срочно просить его задержаться и рассказать о том, с чего следовало бы начать разговор.
Но о себе Николай Васильевич Клеманов предпочитает помалкивать. О детях, с которыми занимался, о своих наставниках — прекрасных педагогах липецкого педагогического института Стале Шмакове и Олеге Казанском, о единоборствах — пожалуйста, хоть часами готов рассуждать. А вот о поездке в Марокко на чемпионат мира по самбо среди мастеров-ветеранов, о завоеванной золотой медали — буквально два слова. Характер. Натура. А с натурой не поспоришь.
— С детьми я начал работать практически сразу после окончания спортивного факультета. Случайно узнал о клубе «Виктория» в Новосибирске и загорелся — решил создать такой же у нас. Мне удивительно везло на хороших людей. Вот и тогда директор двадцать четвертой школы сразу согласился и предоставил мне спортзал.
— А какую цель вы перед собой ставили? Пропагандировать самбо, воспитывать будущих чемпионов?
— Да я просто хотел помочь мальчишкам стать настоящими мужиками. Это важнее, чем выйти в чемпионы. Понимаете, занятия любым видом единоборств — это путь внутреннего самосовершенствования, внутреннего роста, прежде всего.
— На телеканале «Боец» регулярно говорят о философии восточных боевых искусств. У самбо тоже есть своя философия, которой вы обучали и ребят?
— Нет никакой особой философии. Есть путь воина. Путь мужчины. Есть нравственный кодекс, который каждый мальчишка должен усваивать с раннего детства. Я никогда ничего специально не преподавал. Достаточно зайти к ребятам в раздевалку и сразу можно понять, у кого какие проблемы, у кого что дома творится. Иного по голове погладишь, а он сразу к тебе прижимается. И ты чувствуешь, насколько он одинок. Начинаешь потихоньку расспрашивать. И вдруг всплывает тема, затрагивающая всех. И тогда уже тренировка по боку. Идет разговор по душам. О самых разных вещах, но все они касаются главного: внутреннего взросления и мужания.
— Вы не боялись, что мальчишки, овладев приемами самбо, могут покалечить сверстников на улице?
— Никогда! Потому что с первых дней я внушал им, что самый искусный воин тот, кто сумеет избежать боя. И не потому, что он трус, а потому, что обладает способностью разрешить конфликты иными методами. Но вот встать на защиту девочки, заставить ее обидчика извиниться — это даже не обсуждалось. Это важнейшая часть нравственного кодекса. Мне очень хотелось привить мальчишкам рыцарское отношение к девочкам. У нас, как говорится, каленым железом искоренялась матерщина. И не только в присутствии девочек, но и вообще. Настоящий мужчина не осквернит себя бранью. Кстати, в молодости у меня был тренер, по профессии — строитель и работал на стройке. Так вот, если во время тренировки он слышал произнесенное шепотом матерное слово, то немедленно заставлял нарушителя многократно лазать по канату вверх и вниз.
— У вас были жесткие критерии отбора?
— Никаких критериев, я брал всех. У меня же была не секция, а клуб. Единственный критерий — личное желание мальчишки, а уж применение мы находили всем. И потом: разве толстому и болезненному ребенку не важнее заняться спортом, чем от природы физически крепкому? У меня были ребята, которые поначалу стеснялись на пляже майку снять. А через несколько лет становились настоящими Гераклами. И такой результат куда ценнее для закомплексованного мальчишки, чем сдача нормативов на первый разряд. Да, занимались все вместе в одном зале: и старшеклассники, и малыши, и сильные, и слабенькие. Приходилось одновременно за всеми следить, подсказывать, помогать. Одному увеличить нагрузку, другого, наоборот, притормозить.
— Наставничество, внутреннее взросление… Вы совсем не говорите о соревнованиях.
— Из последней своей школы я ушел после того, как передо мной директор поставил задачу вывозить ребят на соревнования и показывать результаты. Я сразу сказал: «С соревнованиями — это не ко мне». Это уже не клуб, это спортивная секция, тут моя главная идея полностью уничтожается. Причем по нескольким причинам. Во-первых, заниматься придется с избранными, так сказать, перспективными. Всех остальных отсевать, либо просто не обращать на них внимания. Во-вторых, ни о каком духовном росте речи уже не будет. Все силы и время уйдут на чисто физический тренаж, на оттачивание приемов. И, наконец, в-третьих, соревнования делят людей на высшие и низшие категории, первый, второй, третий сорт. Я принципиально этого не приемлю, особенно когда дело касается детей. С ними, прежде всего, разговаривать надо. Я им рассказывал, откуда какой прием пришел в самбо. И так они узнавали о наших союзных республиках, об их культуре и традициях, так рождалось уважение к другим народам. Вечерами мы читали японские трехстишия — хокку. И я поражался, как глубоко ребята проникали в их смысл.
— Но ведь сейчас главные установки, которые внушаются молодежи, это успех и лидерство, лидерство и успех. А система соревнований как раз развивает и укрепляет необходимые для этого качества.
— Вот-вот. Будь первым, обойди ближнего, если надо, оттолкни его или поставь подножку. А вы знаете, что на Окинаве, где живут самые выдающиеся мастера-сенсеи карате, вообще не проводятся соревнования? Показательные выступления — да, но не чемпионаты. Главная цель — победить себя, свои собственные слабости, несовершенства. Все это не значит, что у нас в клубе не было соревнований. Но мы их устраивали не для того, чтобы выявить лучшего, а чтобы привыкнуть перебарывать страх перед соперником. Вы знаете, есть очень красивая старинная история. Жили два выдающихся мастера-оружейника. Они изготавливали уникальные клинки, ценившиеся во всем мире. Свое оружие они проверяли так. Один втыкал клинок в дно ручья и пускал по течению листики. Соприкасаясь с лезвием, листики разрезались на две части. Эти мечи стоили невероятно дорого. Другой делал то же самое, но, приближаясь к лезвию, листья огибали его с двух сторон. Так специально был заточен клинок. И эти мечи стоили еще дороже. Хотя я понимаю, что философский смысл этой истории сегодня уже не актуален.
— Вы общались с ребятами только в спортзале?
— Ну что вы! Мы обязательно устраивали «походы выходного дня» где-нибудь на природе. Причем существовало правило: каждый брал с собой кусочек хлеба, посыпанный солью, и стаканчик чая во фляжке. То была своего рода «проверка на прочность». При этом, заметьте, мы не цветочки на полянке собирали, а устраивали серьезные марш-броски. Если ты мужчина, то должен уметь выдерживать и физические нагрузки, и лишения. Это было не столько закаливание тела, сколько закаливание характера.
— Николай Васильевич, скажите хоть пару слов о чемпионате мира. Что вам больше всего запомнилось?
— Больше всего запомнились марокканцы — удивительно приветливый и радушный народ. И еще: у них есть потрясающая способность радоваться жизни во всех ее обстоятельствах. А чемпионат… Знаете, сначала было даже неудобно: иностранцы все одеты в шикарную «брендовую» форму, а ты в старой застиранной кимонушке… Зато потом, когда ты в этой кимонушке стоишь на верхней ступеньке пьедестала почета… Это что-то! Как говорится, знай наших. А еще поразили рассказы казахов, участвовавших в соревнованиях. У них каждый ветеран самбо, прошедший хотя бы в финал такого чемпионата, становится национальным героем, я уж не говорю о солидном материальном вознаграждении. Чего этим добиваются? Во-первых, если тебе за шестьдесят, а ты все еще всерьез занимаешься борьбой, то достоин глубочайшего уважения. Вот вам и пропаганда здорового образа жизни. А во-вторых, у подрастающего поколения воспитывается уважение к старшим.
— Вы верите, что сегодняшних мальчишек можно оторвать от компьютера и увлечь настоящим мужским делом?
— Конечно! Главное, чтобы нашелся человек, которому они поверят. Чтобы этот человек сам был увлечен. Важна личность и ее орбита, притягивающая тех, кто рядом. Я вспоминаю, как мы выезжали на сборы в район пионерского лагеря «Русское поле», директором там был Ваник Андреевич Оганесян. Так вот, он всегда говорил: «Ребята, подождите, пока у меня смена поест, я вас потом подкормлю». Скажите, зачем ему были нужны мои двадцать, тридцать мальчишек? Зачем подавальщицам, посудомойщицам надо было накладывать лишние тарелки, мыть лишнюю посуду? Им никто за это не доплачивал. Но люди делали это с искренней готовностью. По-человечески. Ну а что такое компьютер? Это же просто железка. Любой ребенок с готовностью променяет его на живое человеческое тепло. Только дайте ему это тепло.
Говорят, наука во всю работает, чтобы можно было общаться силой мысли, сначала по проводам, а потом и без, и даже говорить ничего не надо и по клавиатуре стучать (собственно даже сейчас мы ничего с вами не говорим, всё молча происходит — уткнулись в экран, и понеслось).