---
- Наши бьют
Слово "самбо" в переводе не нуждается, считает президент Международной любительской федерации Давид Рудман.
Эти ребята хоть и не вооружены, но очень опасны — для тех, у кого намерения и дела не добры. Так народная молва говорит о спортсменах, занимающихся самбо.
Виду спорта, который родился в нашей стране, в этом году исполняется 70 лет. Цифра серьезная, равно как и успехи отечественных спортсменов. Другое дело, что самбо получает незаслуженно мало внимания. А зря — талантливых самбистов меньше не стало, и именно выходцы из самбистских школ добиваются серьезных побед на турнирах различного уровня. Вспомним того же Федора Емельяненко, который носит титул чемпиона мира в боях без правил.
В России на протяжении 2008 года шли отборочные соревнования турнира «Юный самбист-2008» в рамках проекта «Подарим детям мир самбо». Финальный этап юношеских соревнований пройдет совсем скоро —5-8 ноября 2008 года в Москве, во Дворце борьбы имени Ивана Ярыгина.
О том, как становятся чемпионами, чему учит самбо и почему на ковер выходят бороться даже в 75 лет, нам рассказал президент Международной любительской федерации самбо Давид Рудман.
Российская газета: Давид Львович, а у вас есть статистика — в скольких странах знают о самбо?
Давид Рудман: Число солидное. Вид спорта развит в 88 государствах, хотя членов федерации немного меньше — 79.
РГ: Отчего в названии фигурирует слово «любительская»? Большинство спортивных федераций от этого в последние годы аккуратно ушли.
Рудман: В то время, когда федерация создавалась, эта особенность отличала нас от профессионалов. Скажем, мы имели право войти в олимпийское движение, в то время как профи нет. И практически все виды спорта акцентировали на этом аспекте свое внимание, хотя сейчас, вы правы, это уже анахронизм.
В скором времени я хочу предложить изменить название, не меняя аббревиатуры, — получится международная федерация спортсменов самбо.
РГ: Ну, как бы вы ни назывались, главным критерием оценки является популярность вида спорта и результаты.
Рудман: Популярность — вещь наживная. Лет 15 назад вопросом, кто сильнее — боксер или самбист, дзюдоист или мастер вольной борьбы, — задались американцы. Они создали так называемый чемпионат по боям без правил, где участвуют представители практически всех видов и стилей единоборств. Правила в таких турнирах, конечно, есть — регламентируется время схватки, потом, нельзя тыкать соперника пальцем в глаз, ну, и еще ряд нюансов. А в остальном ограничений действительно нет. Можно молотить оппонента любыми частями тела, душить, применять болевые приемы. Но в России об этом ничего не знали и в таких боях не участвовали. Первой ласточкой оказался Олег Тактаров в 1994 году. В то время он находился в Америке и очутился в ситуации, когда у него элементарно не было денег. В России Олег был одним из лучших мастеров спорта по самбо. И Олег стал чемпионом. После решающей схватки он поднял над головой слово «самбо». Пусть заработал по нынешним меркам не так уж и много — 50 тысяч долларов, но открыл себе дорогу в Голливуд. А в России узнали о подобных соревнованиях, и они стали популярны. Нынешний чемпион Федя Емельяненко, человек, чей бой стоит порядка двух миллионов долларов, тоже родом из самбо.
На Олимпиаду нас не пустил Брежнев
РГ: То есть наши самбисты впереди планеты всей. И что же мешает сделать самбо олимпийским видом спорта? И почему получается так, что те виды спорта, которые мы можем смело назвать нашими, вспоминая еще и хоккей с мячом, не имеют олимпийского статуса? Это же потерянные золотые медали...
Рудман: С позиции нашей страны — безусловно, так и есть. А оппоненты думают по-другому. Зачем им пускать на Олимпиаду самбо, когда у России там гарантированная медаль? К сожалению, проблема находится на стыке спорта и политики. Иногда поддержка «сверху» помогает, иногда вмешательство чиновников, наоборот, мешает. А заявку на включение самбо в программу Олимпийских игр мы подавали еще при Брежневе.
РГ: И что же помешало?
Рудман: Была идея включить два вида спорта — художественную гимнастику и самбо. Но Леониду Ильичу позвонила Индира Ганди, сказала, что у них, в Индии, вид спорта номер один — хоккей на траве, где у ее страны есть шансы на медаль. Она прямо попросила генсека поддержать именно этот вид. А у СССР в то время — миллиардные поставки оружия в Индию. Разумеется, Брежнев распорядился «помочь друзьям». И все, самбо не стало.
Второй аспект — мы всегда тянемся ко всему зарубежному. У Аркадия Райкина было как-то: «Приехал в Сочи простой инженер, снял в гостинице номер и стал отдыхать». Зал молчит. Тот опять: «В разгар сезона приехал в Сочи простой инженер, спокойно снял номер в гостинице и стал отдыхать». Зал снова молчит. Тут Райкин добавляет: «Ой, я забыл — простой английский инженер»...
Мы делаем культ из всего импортного, забывая о своем. А о корнях вспоминаем, только когда начинаем получать достойных соперников из-за рубежа, воспитанных, кстати, отечественными тренерами. У нас самые сильные тренеры, и не только в самбо. Здесь можно вспомнить и фигурное катание, и синхронное плавание, и художественную гимнастику.
РГ: Все-таки шансы увидеть самбо на Олимпиаде есть?
Рудман: Надо над этим вопросом работать каждый день. Что-то реальное делать. Пока больше разговоров, и на них все заканчивается. А велосипед-то давно изобрели, и за примерами далеко ходить не надо. Как появилось на Играх тэквондо? Южная Корея однажды вспомнила, что у них есть национальные виды борьбы, и, объединив пять ведущих школ, искусственно создала вид спорта, нечто эдакое сугубо корейское. Построили огромный центр, целенаправленно готовили тренеров и отправляли их за рубеж. В Международную федерацию сегодня входят уже 184 страны. Чемпионаты некоторых стран по этому виду спорта оплачивает корейское посольство.
В Нью-Йорке на одной улице есть пять или шесть школ, в которых висит флаг Кореи, где занимаются этим видом спорта и соблюдаются национальные корейские традиции. Тренером может стать только кореец. И эту страну знает весь мир, в том числе за счет тэквондо. Так же, как японцы продвигают свое кудо или карате, придумывая легенды о самураях. И это нормально, они помогают развивать свои собственные, национальные виды. Но у нас этих самураев больше — десятки, сотни, я сюда с гордостью зачисляю и Гастелло с Александром Матросовым до героев сегодняшних дней. Наше самбо имеет огромную популярность, и слово «самбо» не требует перевода на другой язык во всем мире, но, увы, государство нас пока не очень-то и замечает. Больше внимания и поддержки получает то же дзюдо. При этом нынешний глава правительства РФ — мастер спорта по самбо, а потом уже по дзюдо. И в самбо приходят именно из дзюдо. Тот же дзюдоист Саша Михайлин, трехкратный чемпион мира — воспитанник школы «Самбо-70». Если мы осознаем и согласимся, что это наш вид, что его нужно развивать на государственном уровне, как это делают другие страны, то мы получим и олимпийское признание, и медали. Нас надо просто заметить.
Для самбо нет границ. Политических
РГ: Вид спорта был популярен в СССР. А как сейчас обстоят дела с этим в экс-республиках?
Рудман: Перед развалом Союза насчитывалось более 800 клубов. И после распада страны наш самбистский союз никуда не делся. Мы по-прежнему встречаемся на соревнованиях. Во всех государствах СНГ самбо развивается, все говорят по-русски, дружат между собой, и для нас нет границ ни для эстонцев, ни для грузин. Есть только такой принцип: сильный самбист или слабый.
РГ: И разумеется, на ковре эти страны доминируют?
Рудман: Да, плюс Болгария и Монголия. Вот такой «кулак». Вспоминаю, как перед развалом СССР на чемпионате ко мне подошел один американец и сказал: «Посмотрим теперь, как ваше знание самбо будет конкурировать с нашим знанием капитализма». Я ему ответил: «Джордж, капитализм мы изучим быстро, а что касается самбо, то если раньше перед вами был СССР и вы имели шанс стать вторыми, то теперь вы будете 15-ми, и то, если одна из республик не приедет»... И такая картина остается до сих пор. Если откровенно, то отчасти это и определенная проблема, которая тормозит развитие нашего вида спорта. Думаем, что, может быть, стоит проводить чемпионат в двух группах — сильной и слабой.
РГ: В России за молодой сменой дело не станет. Мы не раз писали о том, как успешно осуществляется совместный проект «Подарим детям мир самбо» при под-держке «Российской газеты» и «Лесбанка».
Рудман: Да, и уже скоро в столице пройдет финальный раунд соревнований «Юный самбист-2008». Возрастная категория участников — «младшие юноши» (13-14 лет 1994-1995 годов рождения). К участию в финальных соревнованиях допускаются 24 команды, в том числе победители финала 2007 года. Среди них — воспитанники детских домов и школ-интернатов для детей-сирот, победители сельских юношеских игр, клубы — победители региональных отборочных соревнований, зарубежные клубы.
На ковер - и в 75!
РГ: Какие еще турниры по самбо проходят?
Рудман: Во второй раз провели турнир на призы президента РФ. Конечно же, в календаре присутствуют чемпионаты мира в трех возрастных категориях, включая ветеранов.
РГ: Возраст ограничен?
Рудман: Да нет, у нас есть даже 75-летние участники.
РГ: Шутите?
Рудман: Нисколько. И люди, несмотря на годы, получают от участия в соревнованиях удовольствие.
РГ: Неужели здоровье позволяет?
Рудман: Тут ключевое слово — характер. На ковер человек идет медленно, еле-еле, а как объявляют его фамилию, самбист преображается и начинает биться, как молодой. Бывает, смотришь — и не понимаешь, сколько же спортсмену лет.
Приятно видеть, когда у людей такой дух и такая стать.
Кроме того, самбо дарит друзей на всю жизнь. Казалось бы, у нас единоборство и каждый по-своему индивидуалист, но дружба развита очень сильно. Самбо объединяет людей.
РГ: Какой из видов единоборств самый сложный?
Рудман: Технически, безусловно, самбо. Наш вид спорта — это своеобразная сборная, здесь можно применять все приемы из других видов, в боевом самбо можно делать все — душить, бить коленями, руками, головой. И каждый спортсмен может победить. Физически сильный — за счет мускулов, слабый — за счет техники. Грузины, к примеру, добиваются успеха за счет стойки. И победить их можно только болевыми приемами.
РГ: Очень актуально в нашей стране, где с преступностью далеко не благополучно.
Рудман: В Нью-Йорке меня пригласили в полицейскую академию. Не из известного сериала, а вполне нормальную. Попросили показать им самбо, только без удушения, поскольку это ведет к травмам. Я объяснил им, как надо выбивать нож, пистолет, и несколько раз все-таки аккуратно придушил. Они сидели, открыв рты: ведь в Штатах нет системы подготовки, как у нас. Им в академии читают лекции, а стрелять, бороться кадет должен учиться за свой счет. Поэтому и получается так, что на улицах они сначала стреляют, а потом спрашивают документы. В результате ежегодно 100-150 миллионов долларов компенсации убитым. Я им прямо предложил тратить процент от этой суммы на тренировки самбо, и тогда этих ужасающих цифр не было бы. В России отряд милиции специального назначения за 25 лет потерял одного убитого, и то потому, что человек нарушил негласное правило и оказался на линии огня. А у ребят работа - каждый день задерживать вооруженных бандитов. Они обучены, как это делать. Такая же ситуация в Японии, где полицейские знают боевые искусства.
РГ: Боевое самбо по-прежнему является основным при подготовке силовых подразделений?
Рудман: Сложный вопрос. Когда мы раскрылись для общественности, то появилось множество течений. Кто-то использовал за основу карате, кто-то другие виды. В итоге появился рукопашный бой, при том что создавали все самбисты. А что такое рукопашный бой? Это когда нельзя стрелять, а в столкновении применяется приклад, штык, саперная лопатка, рукоять пистолета. А все остальное — это самооборона без оружия - самбо. Наши воспитанники служат в отряде милиции специального назначения. Да у нас одних генералов-самбистов человек тридцать. Это наш продукт — сильные люди!
http://www.rg.ru/2008/10/24/rudman.html
